Наталья Клестова: «Реконструкция дает ощущение сопричастности к архитекторам прошлого»

– Что вы как архитектор чувствуете, когда видите заброшенное историческое здание? 
– Безусловно, ветхие здания за забором и сеткой вызывают сожаление, поскольку снижают привлекательность исторического центра для жителей и туристов. Они не безопасны и ограничивают потенциал развития территории.  
Лично у меня созерцание заброшенного, но потенциально прекрасного здания пробуждает желание его сохранить и отреставрировать. Однако принимать ситуацию нужно с определенной долей прагматизма. Объективные коммерческие, технические и юридические трудности отпугивают потенциальных инвесторов. Ведь реконструкция – дорогостоящее и рискованное мероприятие, которое не всегда поддерживается государством. 
К тому же если основные конструктивные элементы или убранство, представляющее культурную ценность, утрачены, восстановление может быть лишено практической пользы. Главная дилемма состоит в том, стремимся ли мы к созданию эстетически привлекательной картинки или же в приоритете формирование качественной среды для жизни? Красота исторического фасада важна, но функциональность и удобство для конечного потребителя должны быть первостепенными.  

– В каком состоянии была фабрика «Красное знамя», когда компания занялась ею как генпроектировщик?  
– Когда мы приступили к проекту почти четыре года назад, фабрика не функционировала около 20 лет.  
Первая поездка на объект запомнилась особенно. Ощущение от этого огромного пространства вызывало чувство собственной незначительности. Впечатлили не только масштабы, но и конфигурация и конструктив цехов. Кроме того, мы обнаружили множество «артефактов»: от пуговиц, которые использовались в производстве трикотажа, до фрагментов плитки и светопрозрачных элементов. Значительная часть предметов интерьера и мебели была к этому времени попросту расхищена. Зато появились граффити и инсталляции для фотосессий, оставленные нелегальными посетителями.  
Само здание находилось в ограниченно работоспособном состоянии, а некоторые из конструкций имели признаки аварийности; плюс обильная растительность на крыше и отсутствие некоторых важных архитектурных элементов. Все это вызывало глубокое сожаление, учитывая историческую и архитектурную ценность объекта, признанного шедевром.  

– Как трансформировался проект по ходу работы? 
– Изначально заказчик предполагал многофункциональное использование комплекса. Нам предоставили предварительную схему зонирования с задачей адаптировать ее для прохождения государственной экспертизы и согласования в КГИОП. Зонирование включало: номерной фонд, фитнес-клуб, ресторан, торговые площади, офисы и автостоянку. 
Было непросто балансировать между пожеланиями заказчика, нормативной базой, технической осуществимостью и постоянным уточнением исходных данных, связанных с геометрией и материалом конструктивных элементов.  
К началу проектирования фабричный комплекс был сформирован из четырех корпусов: «Главный трикотажный», «Отбельный», «Красильный» и «Чулочно-красильный», образующих в плане букву E. Нужно было обеспечить сохранность внешнего облика «Отбельного», «Красильного» цехов и бОльшую часть объема «Главного цеха». Его меньшая часть, а также «Чулочно-красильный», не являющиеся объектом культурного наследия, а также поздние пристройки были демонтированы. 
В охраняемых цехах сохранению также подлежат конструктивная схема, местоположение и конфигурация элементов. Поэтому для размещения нового функционала в цехах с необычной кровлей планируется монтаж внутреннего дублирующего монолитного каркаса для усиления несущей способности и адаптации пространства. Проект также предусматривает восстановление утраченных исторических футуристичных зенитных фонарей и декоративной вентиляционной шахты, повторяющей прежние формы и отделку. 
Из-за статуса и необычной конструкции здания вопросы пожарной безопасности тоже не были простыми, пришлось разрабатывать специальные технические условия.  
Проект показал себя как живой организм, постоянно трансформирующийся. На данном этапе его функционал оптимизирован и сведен к гостинице, офисным и коммерческим площадям. Объемно-планировочные решения скорректированы в сторону уменьшения коммерческих пространств и юнитов.  
Территория планируется как парковая и прогулочная зона, открытая для горожан, свободная от транспорта: максимум зелени, фонтаны, точки Wi-Fi. Это добавляет работы с расчетной моделью, но делает проект более привлекательным с точки зрения экономики и урбанистики (см. иллюстрации).  

– Что оказалось самым сложным для команды архитекторов?  
– В работе с историческими объектами приходится решать уникальные задачи, связанные с пожарной безопасностью, инженерным обеспечением, конструктивными особенностями, охранными обязательствами, технологическими процессами будущей эксплуатации и благоустройством.  
Морально нужно постоянно быть готовым к изменениям. Даже сейчас – на этапе подготовки рабочей документации и начала стройки – исходные данные постоянно уточняются. 
Кроме того, архитектор зачастую адаптирует историческое здание под новую функцию. Важно не навредить и сохранить наследие. Зато возникает ощущение причастности к работе знаменитых архитекторов прошлого, что, безусловно, приятно.