Татьяна Бровкина: «Основой для новых направлений в архитектуре могут стать новаторские открытия прошлого века»
В условиях информационного перегруза современный человек все больше тяготеет к минимализму, ища в жилье простоту, логичность и адаптивность. Эта тенденция вынуждает архитектуру быть беспрецедентно гибкой и осмысленной. Возможно, решение кроется в переосмыслении архитектурных тенденций ХХ века. Об этом размышляет руководитель архитектурного отдела ГК «Глобал ЭМ» Татьяна Бровкина.
– В дискуссиях о современной архитектуре часто можно услышать слово «минимализм». За ним будущее?
– Минимализм – очень широкое понятие, которое можно рассматривать как направление в культуре, философию жизни или эстетическую концепцию. Его суть в функциональности, чистых линиях, открытых «пустых» пространствах, отсутствии лишних деталей, что формирует сдержанную и лаконичную среду.
В начале XX века исторические стили предшествующих эпох не соответствовали новаторскому духу прогресса и развития, охватившего все сферы жизни. Перед архитекторами новой эпохи стояла задача переосмыслить формообразование, отбросив традиционные подходы, найти первообраз – простые геометрические фигуры, открыть формулу новой эстетики. Так зародились функционализм, рационализм, конструктивизм, футуризм, которые вызывали у современников и восхищение, и негодование, но при этом поражали своей честностью и смелостью. Это было время поисков, не все архитектурные эксперименты были восприняты благосклонно, горожанами новая эстетика воспринималась как грубая, не отвечающая традиционным классическим представлениям о красоте и архитектурно-художественной выразительности здания. Если вспомнить триаду Витрувия, функционализм ставил во главу «пользу», конструктивизм – «прочность». Конечно, эти понятия в начале XX века воспринимались уже в ином качестве, но в новой архитектуре, как и в обществе на тот момент, еще не успели сформироваться единые универсальные принципы «красоты». Да и сегодня есть сложности в понимании красоты современной архитектуры, как и всего современного искусства. Возможно, само понятие красоты, которая традиционно определяет ее носителя как произведение искусства, также нуждается в трансформации.
В недалеком прошлом технологии радикально изменили архитектурные поиски, породив хай-тек и одно из вытекающих из него течений – параметризм. Хай-тек превратил открытые коммуникации, стекло и металл в эстетику. Здания создавались похожими на высокотехнологичные механизмы. Параметризм же, используя алгоритмы и компьютерное моделирование, отошел от фиксированных чертежей, создавая сложные, динамичные и адаптивные формы. Это цифровая эстетика, где форма, функция и контекст сливаются бесшовно. Они поражают как сложностью в части создания проекта, как и технологичностью воплощения. Это уникальные объекты, призванные демонстрировать достижения науки и техники, а также финансовую мощь их заказчиков. Наполнены ли они красотой, относящей их к произведениям искусства, – вопрос открытый.
В мире постоянного информационного шума, в основном визуального, мы находимся под давлением направленных на нас со всех сторон информационных потоков, которые требуют обработки и реакции. Как следствие, мы остро нуждаемся в месте спокойствия, где сможем восстанавливать силы. Подобные задачи в западной современной архитектуре решает средовой подход, учитывающий различные факторы влияния архитектуры на человека: социальный, эмоциональный и информационный.
Но это не единственный путь. Основой для новых направлений в архитектуре могут стать новаторские открытия прошлого века, одним из которых является структурализм, появившийся в середине ХХ века, но не получивший, на мой взгляд, должного переосмысления.